С 1 июля 2024 года из должности Владимира Викторовича Званцева ушло сокращение «и.о.» – Приказом Минприроды № 348-лс от 28.06.24. он назначен директором ФГБУ «Заповедники Таймыра». Кандидатура утверждена комиссионно и согласована с полномочным представителем Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе. Предлагаем вашему вниманию более близкое знакомство с новым директором нашей заповедной структуры.
- Владимир Викторович, для города Норильска вы человек новый…
- Не такой уж и новый. Начиная, с 2000-го у меня периодически были командировки сюда, на Таймыр, по несколько недель, а то и месяцев по долгу службы – сначала в составе Дирекции по ООПТ (особо охраняемым природным территориям) Красноярского края, потом уже на службе в Министерстве природных ресурсов, да и в Агентстве по развитию северных территорий и поддержке КМНС Красноярского края постоянно посещал территорию.
- Да, вы – человек заповедной системы, и ваша трудовая деятельность началась тоже внутри неё. Сразу после вуза и – в руководящий аппарат?
- Не совсем так. Действительно, я начинал работу в Госкомэкологии – государственный комитет по охране окружающей среды по Красноярскому краю, в той старой системе охраны природы, но работа у меня была оперативная – именно тогда были самые насыщенные командировки по территории Красноярского края, тогда впервые и познакомился с Таймыром.
- Получается, вы пришли в охрану природы на сломе эпох…
- Да, совершенно верно, и как раз в тот момент, когда от старой советской системы природоохраны ничего не осталось – я имею в виду в юридическом, административном плане. Люди продолжали трудиться, а вот законодательной базы, нормативных основ для того же финансирования, формирования бюджетов и госзадания уже не было. Как раз в этот период и была создана упомянутая выше Дирекция ООПТ по Красноярскому краю, которая и призвана была упорядочить эти отношения между новой структурой государства и старыми формами природопользования. Позже, после проведённой работы было создано Министерство природных ресурсов Красноярского края.
- А по образованию вы – природоохранник?
- Нет, я – биолог-охотовед. Надо сказать, что до сегодняшнего дня специального образования для работы в заповедной системе в нашей стране не существовало. В эту сферу люди приходили из смежных профессий: биологи, экологи, охотоведы и другие. Только в этом году в Минприроды был поднят вопрос о подготовке заповедного профессионального стандарта и организации подготовки таких специалистов в университетах страны. Возможно, на следующий год это будет реализовано.
- А почему охотовед? Охрана природы и охота – это ведь разные вещи.
- Вовсе нет. Охотовед – это тот человек, который следит за балансом возможного изъятия добычи из дикой природы, чтобы не нарушить равновесие. Ведь если превысить лимиты и не заниматься координацией этой деятельности, можно легко лишиться того или иного вида фауны. Что неоднократно происходило в истории человечества. Поэтому как раз – охотовед и есть природоохранник, по сути, я к этому и готовился – к охране природы.
- А когда вы впервые задумались о том, чем, по сути, занимаетесь всю жизнь?
- Животные меня интересовали с детства, сколько себя помню. В шестом классе мне подарили книгу «Животный мир Красноярского края» Сыроечковского и Рогачёвой, и она стала моей настольной…
- Это тот самый Сыроечковский, который имел прямое отношение к созданию заповедника «Таймырский» в 1979 году, позже вошедшего в Объединённую Дирекцию заповедников Таймыра?
- Да он самый… Так что уже со школы я знал, что буду биологом, а ближе к окончанию школы, где-то класса с восьмого, понимал, что буду биологом-охотоведом. И что поеду в Иркутский сельскохозяйственный институт. Но в начале 90-х годов в Красноярске, в Красноярском государственном университете, открылась моя кафедра. Никуда не пришлось ехать, заканчивал в крае и по специальности.
- Получается, что ваша работа сначала в Госкомэкологии, позже в Дирекции ООПТ по Красноярскому краю и была связана с организацией структуры заповедной системы в новой России? Объединением заповедников Таймыра не вы ли случайно занимались?
- Отчасти да - в рассмотрении документов, в информационной помощи, принимал, конечно, участие.
- А сегодня, сидя в кресле директора Заповедников Таймыра – как на это объединение смотрите? Несколько иначе? Ведь ООПТ, объединённые в одну дирекцию – и заповедники, и заказники, – это очень разные территории…
- На тот момент были совершенно определённые государственные задачи. За счёт реструктуризации заповедной системы высвобождались ресурсы – прежде всего, юридические – для создания новых ООПТ. Так, в частности, появилась возможность после части объединений сформировать новое ФГБУ на Ладожских шхерах, на Урале, в других регионах России…
- И всё же, если посмотреть на объединение Саяно-Шушенского заповедника и Шушенского бора (вы как раз в тот период руководили одной из структур), то эти территории схожи…
- Да, и администрации у обеих были в селе Шушенском…
- …А вот с Заповедниками Таймыра всё же другая история. Большой Арктический – это практически недоступный район, в заповеднике «Таймырском» важное значение имеет его биосферный статус, «Путоранский» – это третья история, с относительной доступностью, раскрученностью у туристов – и здесь совсем другие проблемы.
- Да, безусловно, все эти нюансы существуют, но и задачи поставлены соответствующие – сделать самые большие в мире ООПТ единым организмом – со своими различиями и оттенками, культурой и историей. К слову, мне довелось два года возглавлять Агентство Красноярского края по развитию северных территорий, так что особенности биосферного «Таймырского» и проблемы коренных малочисленных народов Севера мне тоже известны и знакомы... Надо понимать, что любое объединение – это же палка о двух концах, и в этом случае – точно такая же история. Понятно, что территории что-то приобретают, что-то теряют. Но в государственном масштабе эта реструктуризация существенна, в том числе и по необходимости создавать новые ООПТ – страна у нас очень большая, это надо учитывать…
Официально
- Что вы для себя, вступив в новую должность, определили в качестве первоочередных задач, на что будете обращать внимание? Что для вас в приоритете: экопросвещение, наука или собственно охрана?
- Когда человек приходит на руководящую должность с какой-то из перечисленных вами служб, ему ближе оказываются именно его чаяния. Я, так сложилось, большую часть своей заповедной жизни был в административном секторе. И для меня, как руководителя, ни одна из трёх этих функций не является приоритетной над какой-то другой. Они в деле природоохраны важны в абсолютно равной степени. Для меня сейчас главное – определить, сформулировать и оконтурить те общие особенности северных ООПТ, которые находятся под моим руководством, донести, в том числе и до Министерства, эти нюансы. Например, совсем недавно, ещё находясь в статусе и.о. директора, мне пришлось убеждать, что мероприятия, связанные с пожароопасностью, для нас несвоевременны – необходимые условия ещё не наступили, так как на наших ООПТ властвует зима, в то время как на юге края эта тема уже актуальна. Или вот программа по белому медведю. Не всегда есть понимание, что без финансирования (прежде всего, дорогостоящего транспорта) пешком мониторинг не выполнить… Есть и другие вопросы, в частности, что можно сделать по развитию туризма на ООПТ, чтобы они стали доступными для обычного жителя страны… Сейчас в активной фазе подготовка и проведение научных экспедиций – слишком короток здесь сезон. Важно мне и самому познакомиться с отдалёнными арктическими территориями. Одно дело знать умозрительно, что это за территории, другое дело, физически ощутить отдалённость и труднодоступность региона…
На полевой работе
- Хотя вы, как выясняется, с Таймыром уже давно знакомы, северяне всё же народ ревнивый. Хочется спросить – надолго ли вы к нам? Как семья смотрит на кардинальную смену места жительства?
- Я в браке состою тридцать лет, соответственно дети у меня уже взрослые и живут отдельно, своей жизнью. Что касается жены, то она тоже знакома с Таймыром. В частности, работала в исследованиях последствий разлива нефтепродуктов на реке Амбарной и Далдыкан. Не смотря на то что мы учились вместе на биологическом факультете, сейчас она - гидрохимик. И эта специальность в Норильске очень востребована. Так что моя жена будет устраиваться по профессии и тоже жить в Норильске вместе со мной – семья наша не разлучится. Что касается – надолго ли… Я всё же – государственный служащий и, безусловно, буду работать столько, сколько необходимо для выполнения поставленных передо мною задач, а может быть, появятся и новые – будет видно.
В рейде