БОТАНИЧЕСКИЙ БУКЕТ ЗАПОВЕДНИКОВ

В этом году основное внимание было обращено на долину реки Нахта, вытекающей из озера Накомякен и впадающей в озеро Собачье — как на один из модельных участков, на котором полученные данные могут быть распространены на другие участки заповедника «Путоранский». Охвачено около 300 квадратных километров.

В таком составе учёные работают не первый год, но каждая экспедиция на плато Путорана охватывает разные, хотя и репрезентативные участки. Потому что ландшафты наших Больших норильских озёр не всегда похожи друг на друга в силу разных причин: направлений океанических масс, удалённости от края или середины плато, микроклимата и многого другого. Поэтому, как следствие, в ботаническом отношении котловина озера Лама отличается от озера Глубокое, и они оба отличаются от озера Собачьего, которое, в свою очередь, тоже неоднородно. Именно поэтому на этот полевой сезон был выбран участок под рабочим названием «Устье Нахты», расположенный в восточной, мало исследованной части озера.

— Мы столкнулись с новым для себя характером высотной поясности, которого до этого в такой явной форме на Путоранах не видели\», — говорит доктор биологических наук Владимир Федосов. — Очень и очень сильны позиции берёзового криволесья. Если на Глубоком было больше ельников, а на Ламе почти полностью лиственничники, то между ними оказались вовсе не смешанные елово-лиственничные леса, как можно было бы ожидать. Весь нижний пояс занят берёзовыми криволесьями с незначительной примесью хвойных пород — и это то, что оказалось неожиданным и, можно сказать, изюминкой этого ландшафта.

Безусловно, учёные-полевики в большинстве своём должны быть специалистами широкого профиля, особенно если они оказываются в таких труднодоступных регионах, как наш. Даже если специалист — ботаник, он должен разбираться и в орнитологии, если вдруг доведётся встретить какой-либо редкий экземпляр и проинформировать соответствующих специалистов, а также дать общий список авифауны района, что и было сделано Игорем Поспеловым. Поэтому наши исследователи привезли с собой из сезона этого года массу интереснейшего материала.

— Самое интересное во флоре, которую мы собрали, — делится с нами кандидат биологических наук Елена Поспелова, — тот факт, что тривиальных видов оказалось мало. Крупок, например, нет. Три крупки всего. А их обычно 10-15 видов! Не нашли многих мытников и многое другое... А вот росянка — пожалуйста, редкие осоки — становятся постоянными. Одним словом, редкими стали тривиальные виды, а тривиальные — редкими.

Открытий у флористов и бриологов много. Например, было найдено два новых вида для Путорана в целом — бобовое астрагал Толмачёва и растение-липучка, несколько похожее на незабудку, только колючее. Но самым ожидаемым открытием, если так можно сказать, стала орхидея.

Елена Борисовна говорит:

— У меня было предчувствие этого открытия. Интуитивно было ощущение, что должны найти, хотя этот вид указан только для южной части озера Хантайского. И — свершилось! 19 июля Игорь обнаружил заросли пальчатокоренника - целый орхидейный лужочек на краю горного болота!

Для моховеда Владимира Федосова удивительной находкой оказались ключевые (от слова — ключ, родник) болота. Специалистам удалось набрести на выходы ключей, которые вытекают прямо из склона, богатых растворёнными солями кальция.

— Мхи очень чётко реагируют на геохимические особенности того или другого экотопа, и вот ключевые болота по своему составу резко отличаются от всех других типов болот, тем более на плато Путорана, где в целом достаточно кислые горные породы и кальция не очень много, — поясняет Владимир Эрнстович.

Это необычно ещё и потому, что Путораны находятся в зоне вечной мерзлоты и грунты из-за нее не особо-то много могут впитать воды.

Надо сказать, что в результате работы этой экспедиции появятся данные о почвенных грибах заповедника «Путоранский». Специалисты предполагают, что половина из них будет, скорее всего, не описана и окажется новыми для науки. Мы очень плохо представляем себе эту сферу, в отличие, например, от птиц. Допустим, птиц описано из реально существующих видов процентов 95 или больше. А вот разнообразие, например, почвенных круглых червей — нематод — описано меньше чем на 10 процентов!

Так что открытия у нас ещё впереди. Впрочем, не удивительно. Ведь и сама тундра, оказывается, достаточно молодое образование, и она ещё не насытилась полностью своими видами после ледниковой эпохи.

— Об этом писали в своё время классики тундроведения — и А.И. Толмачёв, и Б.А. Юрцев\», — объясняет Елена Поспелова. В тундре очень мало видов растений, которые свойственны только ей, так называемые эоаркты. Основу флоры составляют пришельцы уже более поздние, даже из Ангариды — горные, высокогорные виды двигались с юга на север и «цеплялись» в соответствующих местах. А чистых эоарктов мало...

Как раз этими вопросами и занимается ещё один специалист комплексной ботанической экспедиции Заповедников Таймыра — Светлана Чиненко, геоботаник, кандидат биологических наук. Она занимается характеристикой растительности. Растительный покров — это общее понятие, это логическое объединение двух независимых явлений, существующих параллельно, хотя, естественно, очень тесно взаимосвязанных — виды растений определённого региона, т.е. флора, и растительность как таковая, т.е. растительные сообщества — лес, болото, ивняк, ольховник и т.д., составленные этими видами. В целом, нашей ботанической группе не хватает разве что лихенолога — специалиста по лишайникам. все остальные темы разрабатываются.

Осталось дождаться более развёрнутых осенне-зимних результатов камеральных работ комплексной ботанической экспедиции этого года, когда будут получены полные данные по флористическому составу территории, обработаны полевые геоботанические и ландшафтные описания и составлена крупномасштабная ландшафтная карта.