Исполнился ровно год, как руководить заповедными территориями Таймыра был назначен Константин Александрович Просекин. До приезда к нам долгое время он работал в Республике Бурятия, а за прошедший год успел хорошо ознакомиться с новыми для себя природными комплексами. Мы задали несколько вопросов кандидату биологических наук, директору ФГБУ «Объединённая дирекция заповедников Таймыра» Константину ПРОСЕКИНУ по поводу первой «юбилейной» даты.
– Константин Александрович, теперь, когда Вы уже хорошо знакомы с особенностями особо охраняемых природных территорий Таймыра, как Вы думаете, которая из них требует наибольшего внимания со стороны Объединённой дирекции?
– Наибольшего внимания сегодня требует, на мой взгляд, Таймырский заповедник. Прежде всего, с точки зрения его доступности и колоссальных природных ресурсов. К сожалению, пока не достаточно наших ресурсов – людских, технических, инфраструктурных, чтобы выполнить все меры по обеспечению охраны этой территории. Причины объективны. Мы решаем эти проблемы, с 2021 года основные усилия будут сосредоточены именно на этой территории. Еще год назад напряжённого внимания требовала охранная зона заповедника «Путоранский» и сам заповедник. Считаем, уже этим годом мы коллективно поставим надлежащим образом работу по направлению охраны территории, подведём основной итог крупных инфраструктурных проектов. Это даст нам возможность сосредоточиться на Таймырском заповеднике.
– Насколько велики отличия в работе на северных территориях от, например, Байкальских?
– Что касается экопроса – отличий нет. Задачи и их решение те же. В науке и охране, безусловно, есть отличия. В научной работе отличия диктуются климатом, особенностями флоры и фауны арктических территорий, огромными расстояниями. Не все привычные для меня методики, подчеркну, заповедной науки, здесь применимы, но и не все применяются. Есть много вопросов в организации научной работы, которые нам коллективно предстоит решить в самое ближайшее время.
Охрана территорий в своём большинстве построена на двух направлениях: воздушное, водное патрулирование и юридическая охрана. Колоссальные площади заповедников – именно этим объясняется преимущественное использование в качестве патруля транспортных средств малой авиации: вертолётов, гидросамолётов. На тех территориях, где я работал, это, скорее, исключение, чем практика. Ну, разве что авиация применялась в противопожарном патрулировании или процессе тушения лесных пожаров. А вот авиапатрулирование именно в плане задержания браконьеров, контроля незаконного нахождения на территории – в этом здесь главное отличие. Еще добавил бы, что большинство кордонов на территориях заповедников несут функцию опорных пунктов с определённым запасом ресурсов под охраной, например ГСМ и т.д., и это также из необычного для меня. Невероятное преимущество территорий, в плане охраны, – практически отсутствие угрозы лесных пожаров. На Байкале это просто «бич» для директоров ООПТ и служб охраны.
Самое интересное – юридическая охрана, этакая на удалёнке. Почти уверен, что не все кластеры подведомственных заповедников территории увижу за свою работу даже с воздуха. Например, работая в Джергинском заповеднике, почти любое место на территории могу вспомнить, сам видел, прошел. С Таймырскими ООПТ это не реально.
– Вы защитили кандидатскую диссертацию, занимались ихтиологией. Нашли Вы для себя здесь какие-либо интересные темы для исследований?
– Да, безусловно. У меня было в биологии-экологии два интереса. В студенчестве – почвенная протозоология. Занимался экологией почвенных инфузорий, описал для почв Бурятии более 30 видов. В последующем, по объективным причинам, переключился на ихтиологию. Если бы у меня была сейчас возможность заняться наукой (своим направлением), занялся бы инвентаризацией (систематикой), экологией ихтиофауны подведомственных территорий – больших озер плато Путарана и его предгорий, озёрами и реками Таймыра, подведомственных акваторий Карского моря и Лаптева. Но, к сожалению, мне этим пока совершенно некогда заниматься, у меня теперь иные функции и они требуют всего моего внимания и времени. Возможно, позднее, у меня вновь будет день науки, когда все дела откладывались и каждый четверг я посвящал только своим научным исследованиям.
– Напоследок хочется задать, может быть, немного наивный вопрос, но, всё же, скажите, кто из флоры или фауны охраняемых территорий наиболее тронул ваше сердце, кто вам оказался симпатичнее и интереснее других?
– Больше всех меня тронул овцебык. Особенно когда видишь его в естественной среде обитания, в тундре, где нет возможности масштабирования животного… С самого детства испытываю некий трепет к мамонтовой фауне и, наверное, поэтому её сегодняшний представитель меня так сильно впечатлил…
Овцебык